И.В. СМИРНОВА
ПИСЬМА СЕМЬИ ГОНЧАРОВЫХ-СИМОН АНДРЭ МАЗОНУ
В 1991 году сотрудниками музея И. А. Гончарова были найдены во Франции потомки старшего брата писателя Н. А. Гончарова. Это потомки его единственной внучки Елизаветы Александровны Гончаровой (1883-1947). Она училась в университете Нанси, познакомилась с молодым профессором Полем Симоном (1880-1922) и в 1907 году вышла за него замуж. В семье было четверо сыновей: Саша (1908-1988), Луи (1911-1988), Борис (1913-1972) и Роман (1916). Они положили начало четырём ветвям французских потомков семьи Гончаровых1. За десять лет переписки и встреч с членами семьи Симон2 в фонды музея И. А. Гончарова поступил значительный и очень интересный по содержанию архив (письма, фотографии, книги, семейные документы и др.).
В июне 2002 года в музей было передано 35 писем, написанных Елизаветой Александровной Гончаровой, урожд. Уманец (1850-1924), женой племянника писателя Александра Николаевича Гончарова(1843-1907), её дочерью Елизаветой Симон, Полем Симоном, а также их сыновьями Саша и Романом первому французскому биографу И. А. Гончарова Андрэ Мазону. Эти письма хранились у сына Андрэ Мазона Пьера Мазона в Париже и были любезно переданы им вместе с другими материалами об отце для фондов музея. Письма охватывают период с 1911 по 1954 годы. Наибольшее количество писем (19) относится к 1911-1914 годам. Затем следует перерыв в несколько лет, связанный с событиями первой мировой войны и революции в России. С 1919годаперепискавозоб-новляется. За период с 1919 по 1923 годы сохранилось 12 писем. 29 писем на французском языке и 6 на русском3. 10 писем написано Полем Симоном,
361
одно Елизаветой Симон с припиской Поля Симона и 20 писем – Е. А. Гончаровой. Кроме того, уцелело два письма Саша Симона, написанных в 1935 и 1937 годах, и два письма Романа Симона за 1954 год.
Эти письма являются ценным источником сведений о том, как создавалась первая биография И. А. Гончарова и какую важную роль в этом сыграли потомки семьи Гончаровых. Кроме того, они позволяют узнать много подробностей о жизни семьи Гончаровых-Симон в 1910-1920-х годах, которые до сих пор были совершенно неизвестны.
Но прежде всего необходимо дать сведения об адресате писем, имя которого сейчас знакомо только специалистам.
Андрэ Мазон (1881-1967) – известный французский славист, первый французский биограф И. А. Гончарова. В 1908 году он получил диплом Школы Высших исследований, где занимался морфологией русского языка. Благодаря профессору Полю Буайе, он с 1905 по 1909 годы преподавал в университете Харькова, что помогло ему лучше освоить русский язык. С 1909 по 1914 годы Андрэ Мазон служил секретарём Школы восточных языков и готовил докторскую диссертацию. Темой его диссертации стало изучение жизни и творчества русского романиста И. А. Гончарова.
В годы первой мировой войны Андрэ Мазон был направлен в Восточную армию, где подготовил корпус переводчиков, потом в Россию. Итогом его пребывания в России стала работа «Лексика войны и революции в России». В 1919 году он был назначен профессором университета в Страсбурге. В 1924 году стал профессором в Коллеж де Франс в Париже, а в 1937 году получил пост президента Института славянских исследований и остался на этом посту после ухода из Коллеж де Франс в 1959 году. Андрэ Мазон оставил богатое творческое наследие. Он был автором грамматики чешского языка(1921) и грамматики русского языка(1949), которые не раз переиздавались. Он изучал фольклор славянских народов Македонии, Болгарии, Румынии, Албании. Андрэ Мазон изучал древнерусские произведения: «Задонщину» и «Слово о полку Игореве». Он собрал и издал статьи, посвящённые «Слову о полку Игореве» (1940), чем вызвал оживлённую полемику. Андрэ Мазон занимался изучением творчества великих русских писателей И. А. Гончарова, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого. Долгое время он олицетворял собой научную эрудицию в славистике. Его знали не только во Франции, но и за рубежом. При нём Институт славянских исследований превратился в один из мировых центров изучения славянской культуры с богатой библиотекой и своими изданиями.
В связи с началом работы над диссертацией об И. А. Гончарове возникает переписка Андрэ Мазона с семьёй Гончаровых-Симон. Имя Гончарова упоминалось в работах французских исследователей, посвящённых истории русской литературы, его романы были переведены
362
на французский язык4, но научной биографии писателя не существовало. В России материалы для создания биографии Гончарова в это время активно собирали Е. А. Ляцкий и М. Ф. Суперанский. Во Франции такую задачу поставил перед собой Андрэ Мазон. Он не только изучает публикации на русском языке, но и работает в русских архивах, выявляя новые документы. Уже в ноябре 1910 года в парижском издании «Bulletin de la Societe pour l'etude des langues et des literatures modernes» появилась статья Андрэ Мазона «Литературные взаимоотношения двух мэтров русского романа Ивана Тургенева и Ивана Гончарова»5. В 1911 году в «Русской старине» он публикует 4 неизвестных цензорских отзыва И. А. Гончарова и 47 его неизданных писем к разным лицам со своими комментариями6.
Кроме того, Андрэ Мазон пытается разыскать в России потомков семьи Гончаровых, которые могли бы сообщить ему многие неизвестные подробности о жизни писателя, важные как для создания его биографии, так и для понимания его творчества.
От преподавателя французского института в Петербурге господина Реана Андрэ Мазон узнает о родственных связях профессора Поля Симона с семьёй великого русского романиста и пишет ему в Нанси. К сожалению, письма Андрэ Мазона не сохранились, но по ответным письмам можно судить об их содержании. Мазона интересуют факты биографии И. А. Гончарова, его родословная, сведения о его родственниках и многое другое. Поль Симон немедленно откликнулся. Его письмо от 4 июня 1911 года, с которого, судя по всему, и началась переписка, свидетельствует о том, насколько важной потомки семьи Гончаровых считали работу Андрэ Мазона и как деятельно взялись ему помогать. Это письмо мы приводим практически полностью. «С большим удовольствием, – писал Поль Симон, – отдаю себя в полное Ваше распоряжение для всех исследований, касающихся Ивана Александровича. Что касается семейного родства моей жены с ним, господин Реан допустил небольшую ошибку: моя жена – дочь Александра Николаевича Гончарова, племянника романиста <•••> на моей жене заканчивается фамилия Гончаровых (впрочем, я намереваюсь добавить её к фамилии одного из моих сыновей, чтобы сделать приятное этой семье). Жаль, что Ваше письмо не пришло месяцем раньше. Моя тёща мадам Гончарова (мой тесть умер четыре с половиной года назад, незадолго до моей женитьбы, я его не знал и только написал ему о своём намерении жениться на его дочери, студентке университета в Нанси), итак, моя тёща,... провела у нас четыре месяца и сделала несколько визитов в Париж. Она бы
363
с удовольствием поговорила с Вами о предмете, который хорошо знает, потому что она видела Ивана Гончарова, и её муж поддерживал постоянные отношения с ним.
С этой же почтой я напишу ей о Вашем письме. Напишите ей, она очень хорошо пишет по-французски <•••> Когда она получит Ваше письмо, она будет уже предупреждена и с двойным усердием возьмётся за дело, потому что, ко всему прочему, моя тёща – самая лучшая женщина в мире!
Она даст Вам сведения (а, может быть, и документы) лучше, чем это смогу сделать я.
Вот единственные вещи, о которых я могу Вам в настоящий момент сказать:
а) Вы, конечно, знаете, что «Обломов», «Обрыв» и «Обыкновенная история» переведены на французский язык и изданы у Дидье и Перрэна.
б) Знаете ли Вы разгадки «Обрыва»? Что это было на самом деле, что это семейная легенда? Моя жена утверждает, что все герои – члены семьи Гончаровых. Молодой барин из «Обрыва» – никто иной как сам И. Гончаров. (Я посылаю Вам портрет И. Гончарова, репродукцию с работы, которую я видел в Третьяковской галерее в Москве, имя художника я забыл7, но я вспомню его, тем более, что месяца через полтора я хочу вновь съездить в Москву).
в) Знаете ли Вы толстый русский журнал, который смог бы дать Вам наиболее ценные подсказки для Вашей диссертации? Это «Вестник Европы». М. Суперанский опубликовал в нём свою первую статью в 1907, а вторую в 1908 или 1909 <•••>8 Вам необходимо во что бы то ни стало завязать отношения с Суперанским, творчество Гончарова – его жизнь, он его историограф и апологет. Скажите ему, что Вы обращаетесь по совету мадам Гончаровой (...пришла моя жена, она не знает точного адреса Суперанского в Симбирске, напишите для него на адрес моей тёщи, она передаст) <•••>
е) Я проведу свой отпуск в этом году в Калуге у моей тёщи, и мы сможем общаться напрямую, я с радостью буду Вашим переводчиком.
Мы очень счастливы думать о том, что творчество Гончарова интересует Вас настолько, что Вы решили написать диссертацию. Действительно, насколько он известен и оценён в России, особенно как стилист, настолько он неизвестен во Франции».
Вскоре завязывается переписка Андрэ Мазона с Елизаветой Александровной Гончаровой, которая не только охотно и подробно отвечает на вопросы Мазона, но и приглашает его вместе с женой погостить в её имении – с. Покровском Калужской губернии. В письме от 7 июля 1911 года она сообщает
364
Андрэ Мазону: «...у меня очень мало неизвестных документов, касающихся Ивана Александровича. Все письма, которые я получила от «большого Ивана» <•••> были доверены г. Суперанскому и почти все были частично опубликованы в его монографии. У меня есть лишь несколько фотографий Ивана Александровича, воспоминания мадам Левенштейн, приёмной дочери его сестры9, несколько писем родителей и отдельные листки с воспоминаниями моего мужа, которые он записал для г. Суперанского.
Моего мужа часто упрекали в том, что его воспоминания противоречат воспоминаниям других10. Отношения между дядей и племянником не были ни любезными, ни тёплыми. На это было много причин, и я расскажу Вам об этом, чтобы прояснить вопрос, если Вас это интересует.
Я буду очень признательна Вам за монографию об Иване Александровиче, над которой Вы работаете. Заранее спасибо.
Я с большим удовольствием приму Вас в моём имении, которое находится в 36 верстах от Калуги <•••> Вы увидите у меня маленькую Обломовку, какие ещё остались в центре России, где занимаются только сельским хозяйством, но Обломовки эти обедневшие, их бы не узнали Ильи Ильичи и 300 их Захаров».
Андрэ Мазон с радостью воспользовался этим приглашением. 10 августа 1911 года его вместе с женой радушно встречали в Покровском и Елизавета Александровна Гончарова, и Поль и Елизавета Симоны, гостившие с детьми у бабушки. Сохранились два письма из Покровского, написанные мадам Мазон 11 августа, а также отрывки из её дорожного дневника. Она подробно описывает Покровское, рисует портреты его обитателей: «Дивное место, зелёное, лесистое, холмистое, с двумя большими реками и множеством маленьких, с цветами, берёзами и елями <•••> На почтовой станции (Перемышль.- И. С.)<•••>мы встретили Поля Симона, зятя мадам Гончаровой. Высокий весельчак, рыжий, бородатый, сердечный и разговорчивый. Не зная ни слова по-русски, он говорит со всеми по-французски – с крестьянами, с домашними, с хозяином почтовой станции <•••> И с 2-х часов вчерашнего дня мы в имении мадам Гончаровой <•••> Это такая хорошая женщина, настолько изысканна и образованна, такая живая. Её дочь, мадам Поль Симон - сама красота. С её двумя детьми её можно принять за 16-летнюю девушку. Ещё в доме живёт, на русский манер, пожилая дама и приёмная девочка Варя. Её взяли трёх лет, а теперь ей двадцать. Ещё двое детей. Саша 3 года... а Лулу 7 месяцев».
365
Супруги Мазон провели в Покровском несколько дней. В музей И. А. Гончарова поступило шесть подлинных фотографий, запечатлевших семью Мазон в окружении гостеприимных хозяев. Это личное знакомство положило начало многолетним тёплым и дружеским отношениям Елизаветы Александровны Гончаровой и семьи Симон с Андрэ Мазоном. Е. А. Гончарова не только поддерживала постоянную переписку с ним, но и, приезжая к дочери во Францию, встречалась с семьей Мазон. Письма содержат много интересных подробностей из жизни семьи Симон, в них также идёт постоянное обсуждение работы Андрэ Мазона над монографией о Гончарове. Работая в русских архивах, Андрэ Мазон находил всё новые и новые материалы, что замедляло работу над книгой. Весной 1912 года Поль Симон пишет: «Вы пишете, что «Гончаров» не продвинулся. Это ничего не меняет <•••> Но торопитесь! 6 июня в Симбирске будут отмечать его столетие. Моя жена, вероятно, поедет туда»11.
В июне 1912 года в Симбирске торжественно отмечался гончаровский юбилей. Андрэ Мазон был в числе приглашённых на эти торжества, но приехать не смог. Он прислал большое поздравительное письмо на имя председателя Симбирской учёной архивной комиссии В. Н. Поливанова, которое было оглашено на торжественном заседании 6 июня 1912 года12. К 100-летию со дня рождения И. А. Гончарова Андрэ Мазон издал в Петербурге небольшую книгу «Материалы для биографии и характеристики И. А. Гончарова»13.
Работая над монографией, Андрэ Мазон очень глубоко интересовался всеми подробностями биографии и самого писателя, и скрупулёзно вникал в мельчайшие подробности жизни его близких. В связи с этим знакомство с Елизаветой Александровной Гончаровой было большой удачей для него. Благодаря своему мужу, Александру Николаевичу Гончарову, она многое знала о семье Гончаровых, и могла уберечь Андрэ Мазона от неизбежных неточностей. Например, в одном из писем она просит Мазона «не очень пользоваться моим письмом как материалом, ввиду получения мною очень интересного письма от кн. Чегодаевой, дочери Аделаиды Карл. Дмитриевой (Веры)14. Всё новые материалы набираются и истина может быть откроется.
366
Вот ещё маленькая подробность: когда будете печатать биографию, тогда упомянуть, что Евд. Петр. Левенштейн была не воспитанника Музалевских, а приёмная дочь их, носившая их фамилию и пользовавшаяся всеми правами дочери и наследницы. Эта подробность была упущена в последней статье в Русской школе у Суперанского15 и слова «воспитанница» больно кольнули дочь Левенштейн Анну Юльевну Лаврову, в квартире её Вы были; да и всех остальных членов семьи.
У Музалевских была ещё воспитанница, его племянница, но она не была им приёмной дочерью как Ев. Петр.».
Наконец, в начале 1914 года в Париже вышли из печати две книги Андрэ Мазона: первая французская биография И. А. Гончарова «Иван Гончаров – мэтр русского романа» и «Употребление видов русского глагола»16. Монография о Гончарове подарена музею И. А. Гончарова Пьером Мазоном. К сожалению, на русский язык книга не переводилась. В своей монографии Андрэ Мазон даёт полную, насколько это было возможно на тот момент, биографию И. А. Гончарова, а в заключительных главах размышляет о мировоззрении писателя и даёт общую, очень продуманную литературную характеристику. Кроме того, книга содержит около 100 страниц приложений, где Андрэ Мазон публикует архивные материалы.
Выход в свет первой научной биографии И. А. Гончарова вызвал большой интерес в России и за рубежом. Появилось около десяти рецензий на книгу в русских журналах, в том числе Е. А. Ляцкого и М. Ф. Суперанского, кроме того, отклики на книгу появились в Германии, Чехии, Швейцарии17.
Мазон посылает обе книги в с. Покровское Е. А. Гончаровой и в Нанси семье Симон. Их впечатления от его труда доносят сохранившиеся письма. 25 марта 1914 года Е. А. Гончарова писала: «Не могу выразить Вам в достаточной степени, насколько я обрадована Вашими книгами и шлю Вам за них самое сердечное спасибо! Я всё поджидала книгу об Иване Алекс. и дня три тому назад получив её, я набросилась на неё и не выпускала из рук. Такая масса интересных сведений, так они у Вас мудро скомбинированы. Выходит художественное целое, и в этом Вы следуете по стопам du grand maitre<•••> Меня глубоко тронула та деликатность с
367
которой Вы коснулись враждебных отношений между дядей и племянником, т. е. моим мужем, не усиливаете гонений на имя последнего <•••> Как высказать Вам мою признательность, я её глубоко в душе чувствую.
Что сказать Вам о втором труде Вашем? Я преклоняюсь перед Вами и изумляюсь Вашему глубокому знанию тонкостей русского языка. Думаю, что это серьёзный, крупный вклад в науку об языке».
Мнение Елизаветы Александровны разделял и Поль Симон. В июньском письме из Покровского он сообщает Андрэ Мазону, что его теща буквально светится от радости и что его книга – это «настоящий памятник литературной критики! Это шедевр документалистики, порядка, анализа!»
Затем в переписке с Андрэ Мазоном наступил длительный перерыв, связанный с первой мировой войной. Переписка возобновилась только в марте 1919 года. Из первого очень подробного письма Поля Симона мы узнаём обо всех трагических перипетиях, происшедших с семьёй Симон в годы войны и революции. Приводим его здесь с сокращениями.
«Нанси, 17 марта 1919
Дорогой господин Мазон,
с какой радостью я узнал на днях из газет о Вашем возвращении во Францию. Я очень беспокоился за Вас. Месяц назад я путешествовал с одной дамой русского происхождения <•••> и она рассказала мне о Вашем московском плене.
Всё хорошо, что хорошо кончается. <•••>
Теперь некоторые новости моей семьи. Я покинул Россию, где был со всеми своими, 4 августа 1914 г. После нескольких месяцев, проведённых на призывном пункте, я присоединился к моему полку 269 в чине лейтенанта. За два с половиной года прошёл Артуа, Верден, Мор-Мар, Сомм, Эсн без единой царапины до капитана 1 ранга. <•••>
4 августа 1914 года я оставил в Покровском мою жену с тремя детьми. Война не должна была продлиться больше двух месяцев, мы бы скоро встретились. Так как война затянулась, моя жена вернулась после утомительного путешествия во Францию в апреле 1915 с моим №2 (Луи. – И. С.), оставив №№1 и 3 (Саша и Борис. – И. С.) мадам Гончаровой. Если бы она знала! Сейчас моя семья разделена: в Мальзевилле мои мать, жена, №№ 2 и 4 (Роман. – И. С.) (4-й в возрасте трёх лет – следствие увольнения), в России моя тёща и №№ 1 и 3. <•••>
После долгого молчания мы получили вести из России, датированные ноябрём. Сестра моей тёщи (Надежда Александровна Безобразова, урожд. Уманец. – И. С.) смогла переслать нам письмо через Стокгольм и Швейцарию. Тёща лишена полностью своего имения и даже выгнана из дома (где наши рыбалки, сбор грибов, хождение по избам!)
Она перебралась в Перемышль, где преподаёт в школе. С двумя детьми
368
она живет в маленькой комнате. Можете представить как беспокоится моя жена. Она думает только о том, когда увидит дорогих малышей. <...>»
Е. А. Гончаровой с внуками Саша и Борисом удалось выехать во Францию только в сентябре 1921 года. Семья воссоединилась после шестилетней разлуки. Сразу же возобновилась переписка Е. А. Гончаровой с Андрэ Мазоном. 15 декабря 1921 года она посылает Мазону экземпляры газеты «L' Est republicain» с опубликованными ею воспоминаниями о пережитом в России в годы революции.
28 февраля 1922 года в возрасте 42 лет от тяжёлого воспаления лёгких скончался Поль Симон. Елизавете Симон нужно было поднимать четверых сыновей. Она заканчивает курсы машинописи и устраивается работать в банк Нанси. Елизавета Александровна Гончарова старается помочь дочери – играет во время сеансов в кинотеатрах. Она также продолжает работать над своими воспоминаниями. Из писем Андрэ Мазону мы узнаём о её хлопотах об издании воспоминаний отдельной брошюрой. Она просит Мазона найти ей издателя в Париже и сообщает, что очерки берутся издать в Аркошоне и издатель даёт за них 1000 франков. Письма Елизаветы Александровны полны семейных новостей – о службе дочери и учёбе внуков, которых удалось устроить пансионерами в разные колледжи.
Наконец, в письме от 25 апреля 1923 года Е. А. Гончарова сообщает: «Моя маленькая книжка о России вышла брошюрой, и я с удовольствием пошлю её Вам <•••> Я хотела бы послать экземпляр Е. А. Ляцкому, сообщите, пожалуйста, мне его адрес. Он занят переизданием своей книги об И. А. Гончарове, нашёл ли он новые материалы, чтобы дополнить её?» Ксерокопия книги Е. А. Гончаровой «В России: Увиденное и пережитое одной русской. Весна 1917-осень 1921» с экземпляра, подаренного дочери (о чём свидетельствует дарственная надпись), также передана в музей И. А. Гончарова18.
Последнее сохранившееся письмо Е. А. Гончаровой датировано 13 декабря 1923 года. В нём она поздравляет Андрэ Мазона с назначением руководителем кафедры славянских языков в Коллеж де Франс в Париже и сообщает, что написала об этом М. Ф. Суперанскому.
20 апреля 1924 года Елизавета Александровна Гончарова погибла в результате несчастного случая.
Мы не знаем, поддерживала ли отношения с семьёй Андрэ Мазона Елизавета Симон. Возможно, переписка какое-то время продолжалась, а затем прервалась. Через много лет, в ноябре 1935 года, к Андрэ Мазону обращается её старший сын Саша Симон. Он уже два года работал редактором газеты «L' Est republcain» в Нанси. Саша Симон напоминает о себе как о потомке великого русского писателя и просит содействия в
369
поисках работы переводчика произведений русских писателей. «Я знаю русский язык в совершенстве, – пишет он, – со всеми его тонкостями, это мой родной язык. Как все молодые, я интересуюсь литературой. Я написал несколько небольших вещей и думаю, что смогу, наравне с кем-то другим, прилично перевести произведения русских писателей, сохранив (как, может быть, никто другой) их собственную выразительность. Моя мать, урождённая Гончарова, просит напомнить о ней Вам»19. Другое письмо Саша Симона от 4 января 1937 года показывает, что возобновилась не только переписка, но и встречи с Андрэ Мазоном в Париже. К сожалению, разрозненность и небольшое количество сохранившихся писем не позволяют сделать какие-либо выводы о том, насколько близкими были отношения сыновей Елизаветы Симон с Андрэ Мазоном. Но два небольших письма Романа Симона, написанных в сентябре и октябре 1954 года, свидетельствуют о том, что эти отношения продолжались много лет.
Необходима публикация писем семьи Гончаровых-Симон Андрэ Мазону с подробными комментариями, поскольку, несомненно, они представляют большой интерес для биографов И. А. Гончарова и исследователей его творчества.
370
10б истории семьи Симон см.: Смирнова И. В. «Мы любили вас, но вы об этом не знали...» // Мономах (Ульяновск). 2002. № 2. С. 12-14.
23а эти годы в Ульяновск неоднократно приезжали дети Луи Симона Поль, Элизабет, Клер и Мари-Элен Симоны, а также дочь Бориса, Изабель Симон.
3Перевод писем на русский язык сделан заведующей отделом редкой книги Ульяновской государственной областной научной библиотеки Л. Ю. Ивашкиной. Некоторые письма Е. А. Гончарова писала по-русски по просьбе А. Мазона.
4Алексеев А. Д. Библиография И. А. Гончарова (1832-1964). Л., 1968. С. 60. Подробнее об истории создания первого французского перевода «Обломова» см.: Гуськов С. Н. Хрустальный башмачок Обломова // Русская литература. 2002. № 3. С. 44-52.
5Алексеев А. Д. Библиография И. А. Гончарова... С. 200.
6Там же. С. 21.
7Поль Симон имеет в виду портрет И. А. Гончарова работы И. Н. Крамского, сделанный художником в 1874 году.
8Имеются в виду работы: М. Ф. Суперанский. И. А. Гончаров и новые материалы для его биографии // Вестник Европы. 1907. № 2. 1908. №11, 12.
9Евдокия Петровна Левенштейн – приёмная дочь сестры Гончарова А. А. Музалевской. Воспоминания с её слов были записаны Е. А. Гончаровой. Были опубликованы М. Ф. Суперанским: первая часть в сборнике «Огни», кн.1., Пг., 1916; вторая часть в «Вестнике Европы», 1908, № 12.
10Воспоминания А. Н. Гончарова были опубликованы М. Ф. Суперанским в «Вестнике Европы», 1908, №11.
11Елизавета Александровна Симон в Симбирск на торжества не приезжала.
12Письмо А. Мазона было опубликовано в брошюре: Столетие со дня рождения И. А. Гончарова. Юбилейные празднества в Симбирске. Издание Симбирской губернской учёной архивной комиссии. Симбирск, 1912. С. 12.
13Алексеев А. Д. Библиография И. А. Гончарова... С. 109.
14Княгиня Вера Михайловна Чегодаева, урожд. Дмитриева по просьбе М. Ф. Суперанского работала над воспоминаниями, которые для печати не предназначались. Впервые они были опубликованы в книге: И. А. Гончаров в воспоминаниях современников. Л., 1969. Вера Михайловна писала, что её мать, Аделаида Карловна, урожд. Рудольф, сестра жены старшего брата И. А. Гончарова, послужила писателю одним из прототипов Веры в романе «Обрыв».
15Имеется в виду статья: М. Ф. Суперанский. Воспитание И. А. Гончарова // Русская школа. 1912. № 5-6, № 7-8.
16 «Un maitre du roman russe Ivan Gontcharov. Paris, Librairie ancienne H. Champion - E. Champion, 1914, 473 p., «Emplois des aspects du verbe russe», 1914, 257 р. (Bibliotheque de I'Institut francais de Saint-Petersbourg, t.III, IV). Один экземпляр книги о Гончарове А. Мазон прислал в Симбирск с дарственной надписью на русском языке: «Въ музей Симбирской учёной архивной комиссии от автора Андрэ Мазон». Она хранится в отделе редкой книги УГОНБ.
17Алексеев А. Д. Библиография И. А. Гончарова... С. 200.
18 «En Russie. Choses vues et vecues par une Russe. Printemps 1917 - Automne1921». Lezay, 1923.
19Саша Симон стал очень известным французским писателем и журналистом, в 1950-1960-х годах около восьми лет он провёл в Советском Союзе в качестве собственного корреспондента «Фигаро». С. Симон написал десять книг, восемь из которых посвящены России.