Ю.М. АЛЕКСЕЕВА
РОМАН И. А. ГОНЧАРОВА «ОБЛОМОВЩИНА» И СИМБИРСК ЛЕТА 1849 ГОДА.
(К ВОПРОСУ О СИМБИРСКИХ РЕАЛИЯХ РОМАНА «ОБЛОМОВ»)
Известно, что летом 1849 года в Симбирске Гончаров забросил написание романа «Обломовщина»1. Он объяснил это обстоятельство в письме к А.А. Краевскому из Симбирска тем, что «не так взялся за предмет» и что «все написанное до крайности пошло»2.
На наш взгляд, здесь, как всегда, свою роль сыграли симбирские реалии. Их концептуальность ярче всего раскрывается при рассмотрении истории создания произведений писателя.
В письме к В. В. Стасову начало работы над романом Гончаров относит к 1846 году3.
Его замысел, на наш взгляд, возник в связи с размежеванием в середине 40-х годов между западниками и славянофилами, в котором немалую роль сыграл симбирянин Н. М. Языков4. Подтверждением служат и исследования, которые считают поэта одним из прообразов героя гончаровского романа (или одним из импульсов к созданию Обломова)5.
Это событие не могло пройти мимо сознания художника. Более того, он не мог отнестись к нему иначе, как с особым чувством. Ведь Симбирск – родина выдающихся представителей движения славянофилов (Аксаковы, Ю. Самарин, Языковы). Гончаровы имели непосредственные контакты с Языковыми. К. Аксакова писатель называет в числе университетских однокашников6. Кроме того, с Симбирском был связан родственными узами
349
П.С. Хомяков7. Братья Киреевские имели отношение к Симбирску в связи с их творчеством8. Летом 1849 года Гончаров мог встречаться и с Ю. Самариным9.
Тема особого разговора – славянофильство как явление, обусловленное целым рядом факторов истории именно Симбирского края10. Гончаров, по-видимому, ясно осознавал этот факт, что нашло свое отражение в его романе. Например, П. Киреевский писал, что основу его собрания составили богатые материалы, полученные из Симбирской и Оренбургской губерний (добавим – и Уфимской) от членов семьи Языковых, их родственников и друзей11.
Симбирск оказался подлинным кладезем народных песен, сказаний, преданий - особенно героического характера (Московского периода), что было очень важно для обоснования концепции славянофилов о русском народе как историческом в противовес Гегелю (он относил его к неисторическим). Поэтому сказки няни Илюши Обломова приобретают концептуальный смысл. Известно, что ее прообразом стала няня писателя Анна Михайловна. Песни записывались и со слов таких женщин, какой предстает перед нами в романе Анна Михайловна. Она занимала особое место в семье и в доме Гончаровых, позже – в доме сестры писателя Александры Александровны в селе Хухорево. Так, например, ключи ото всего в Хухоревском имении хранились у нее, и сами хозяева «испрашивали» их у нее12. Фамилия ее неизвестна. В двух сохранившихся списках дворовых людей в доме Гончаровых 1830-х годов (в клировых ведомостях Вознесенской церкви)13 есть Анна Михайловна. У нее муж Лукиан. В одном списке – Афрамеев, в другом – Авраамиев. Но сказать с уверенностью, что эта Анна Михайловна есть няня писателя, мы пока не можем.
350
Однако, не скрывается ли за всем этим некий сокровенный смысл?
Няня в романе повествует не только о героических подвигах «русских Ахиллов». Она еще носительница мифа (онтологического корня мысли) о подлинной жизни, где все совершенны и где вечный праздник, то есть – памяти об утраченном Эдеме и стремления вернуться в него, что и составляет муку всей жизни Ильи Ильича.
Речь, таким образом, идет о метафизических истоках идеи обожения славянофилов14.
В начале июля в Симбирске Гончарова застает известие «о задавлении» славянофилов. 5 июля Аксаков-отец напишет сыну Ивану: «...опасались тронуть, думая, что нас много, что общество нам сочувствует, но, уверившись в противном, <•••> решились задавить наше направление»15. Северная столица при всем своем желании не могла сочувствовать славянофилам (метафизика была другая – Божественного Промысла). «Пророками прошлого» назвал их П. А. Вяземский16. Гончаров сказал, что они хотели строить здание новой «русской жизни на старом фундаменте», правда, тут же добавил: «хотя и хорошем»17.
III отделение завело дела на симбирских помещиков Ю. Самарина, И. Аксакова18. Таким образом, пронемецкая власть начала гонение на «консенквентных немцев» (так назвал славянофилов современник)19.
Редактор «Московских ведомостей» И. В. Павлов писал, что «теперь славянофилы сильно играют в карты»20.
Возможно, что желание Гончарова съездить на родину в 1849 году было вызвано стремлением на месте (в колыбели славянофильства) разобраться с проблемой общины, без чего невозможно было продолжение работы над «Обломовщиной».
Тем более, что преждевременная смерть крестного Н. Н. Трегубова в 1849 году (могиле которого писатель, вероятнее всего, хотел поклониться)
351
в конечном счете была вызвана трагическими событиями, происходившими фактически в его имении (юридически оно было закреплено за сестрой писателя Александрой)21.
Полученные тогда впечатления от посещения имения сестры Благовещенское (Хухорево тож) сильно расходились с тем, что писал Самарин о симбирском мужике22. Более того, дальше обстоятельства у сестры сложились так, что ее муж, Михаил Максимович Кирмалов, был убит своими крестьянами. Таким образом, Гончаров увидел на родине и такие «ростки нового»23. (Кирмалов ему лично рассказал о заговоре мужиков против него).
Начавшаяся тогда в Симбирске работа над новым романом «Художник», где Райский создает портрет Софьи Беловодовой (sic!), свидетельствует о прозрении писателем метафизического характера деятельности славянофилов. Они явились продолжателями творчества русской (платоничной, отсюда Обломов – Платон) Софии, натурально вписываемой в мир24. Гончаров вынужден был признать, что его роман «Обломовщнна» не соответствует теме славянофилов.
352
1Впоследствии трансформировался в роман «Обломов».
2Письмо И. А. Гончарова к А. А. Краевскому 20 сентября 1849 года // Гончаров И. А. Собр. соч.: В 8-ми т. М., 1955. Т. 8.
3Письмо И. А. Гончарова В. В. Стасову 27 октября 1883 г. // Гончаров И. А. Собр. соч.: В 8-ми т. М., 1955. Т. 8. С. 502.
4Имеется в виду роль стихотворения Н. М. Языкова «Не нашим».
5Рассадин А. П. Из рода Обломовых (Н. М. Языков и И. А. Гончаров) // Материалы Международной конференции, посвященной 180-летию со дня рождения И. А. Гончарова. Ульяновск, 1994.
6Гончаров И. А. В университете // Гончаров И. А. Собр. соч.: В 8-ми т. М., 1955. Т. 7. С. 222.
7Был женат на сестре Языковых, Екатерине.
8Собрание народных песен П. В. Киреевского. Записи Языковых в Симбирской и Оренбургской губерниях. Л., 1977. Т. 1.
9М. А. Островский, чиновник особых поручений при симбирском губернаторе (кстати сказать, курировавший в 1850 г. дело об убийстве крестьянами мужа сестры писателя, помещика М. М. Кирмалова) пишет брату-драматургу о назначении чиновником особых поручений при губернаторе Ю. Самарина. И тут же добавляет, что расспрашивал Гончарова о его впечатлении от чтения пьесы «Банкрот», на котором писатель присутствовал в Москве, где останавливался по дороге в Симбирск. Письмо датировано неправильно 1852 годом. (См.: Литературное наследство. Островский А. Н. Т. 82. М., 1974. Кн. 1. С. 228.)
10Симбирск – один из крупнейших после Нижнего Новгорода православных центров; долгое время – окраина Московского государства, где оседали беглые и раскольники; один из районов расселения немецких колоний; главное, пожалуй, – один из важнейших масонских пунктов и т. д.
11Соймонов А. Д. К истории собрания П. В. Киреевского // Собрание народных песен П. В. Киреевского. Записи Языковых в Симбирской и Оренбургской губерниях. Л., 1977. Т. 1. С. 143.
12Алексеева Ю. М. Три письма И. А. Гончарова к сестрам // Материалы Международной конференции, посвященной 180-летию со дня рождения И. А. Гончарова. Ульяновск, 1994.
13ГАУО, ф. 134, оп. 4, д. 2. Л. 21-21 об.; л. 115.
14Благова Т. И. Родоначальники славянофилов. П. Хомяков и И. Киреевский. М., 1995.
15Савельев Л. Записки по русской философии // Москва. 1993. №5. С 163.
16Вяземский П. А. Полн. собр. соч. СП6., 1878-1896. Т.8. С. 286.
17Гончаров И. А. Заметки о личности Белинского // Гончаров И. А. Собр. соч.: В 8-ми т. М., 1955. Т. 8. С. 44. Гончаров, на наш взгляд, увидел использование славянофилами метафизики общины Московского государства, в основе которой лежала античная (греческая) пластика (Райский: «Я грек») гармонии идеального и реального начал бытия в покое. Создавалась организация (Шеллинг) идеала (в покое) разумной любви (Хомяков) для разрешения «натяжения личных своеволий» (Флоровский Г. Пути русского богословия. С. 251). Налицо было разрушение Троицы и Красоты (греч. Разум – Любовь – Душа).
18ГАРФ, ф. 109 III отд., оп. 241 эксп. 1849 г. Д. 89. О камер-юнкере Самарине; там же – д. 92. О кол. асессоре Ив. Аксакове, позволившем себе сделать неуместное замечание насчет правительства.
19Азадовский М. А. Идеалы, опиравшиеся на прошлое // Литературное наследство. Т. 79. М., 1988. С. 70-71.
20Там же.
21Алексеева Ю. М. К вопросу о причинах изменения концепции романа «Обломов» летом 1849 г. в Симбирске. В печати.
22«3амечателен и народ симбирский, особенно заволжский. Это племя трудовое, работящее, перед которым переселенные сюда туляки кажутся тунеядцами.
Любовь крестьянина-хлебопашца к земле – черта, которой ты не заметишь под Москвою, – дает особенный характер труду, облагораживает его.
Человек трудится здесь не по принуждению, не по нужде; чтобы оградить себя от нужды, достаточно бы было десятой доли его труда; потребности нажиться, как у крестьян-промышленников, тоже не заметно, но есть другое побуждение: это – уверенность, что всякий труд будет вознагражден с избытком.
Земли здесь много, земля обильна, и человек спешит, как будто, собрать эти первые плоды, которыми так щедро дарит его природа, еще не тронутая». (Письмо к К. С. Аксакову. Симбирск, октябрь, 1849 г. // Самарин Ю. Ф. Сочинения. М., 1911. Т. 12. Письма 1840-1853 гг. С. 204).
23Прежний героический, а теперь героический только по форме (так как призыв убить помещика исходил от безбожного (проворовавшегося) старосты) акт воли, вызванный неприятием безбожного в представлении крестьян помещика (Кирмалова) явился попранием Божьей воли, которой они ранее следовали фатально. «Бессознательное пребывание в Боге» (Шеллинг) закончилось. Начинает осознаваться метафизическая свобода разума – определять свое отношение к Богу и миру; даже решать, где Божья воля.
24Ахутин А. В. София и черт (Кант перед лицом русской религиозной метафизики) // Вопросы философии. 1990. №1. С. 54-69.